Проснулся он от кошмара в темной и пустой комнате и заунывно и сладко заныл на полный диск Луны, заслонивший все окно. Луна была огромна, красна и зловеща, как ожидаемая беда. И черная трехпалая ветка за окном на ее фоне была тоже знаком беды. Спустя какое-то время в комнату вошел человек, не включая свет, словно кошка, зигзагом прошелся по комнате, склонился над кроватью.

— Поёшь? — спросил он у Фомина. — Дать бумагу?

Фомин нерешительно кивнул. Появилась доска на передвижном столике, толстый мягкий грифель.

— Нет, я не буду писать… не могу, — пожаловался Фомин через минуту.

— Как хочешь! — раздраженно сказал человек.

Он зашторил окна, так что стало совсем темно, потом дал какое-то питье и вышел. Как только человек ушел, Фомин снова сел и не включая свет стал быстро писать на белой доске. Писал он долго, испещряя каллиграфическим почерком лист за листом. Потом, оттолкнув столик, он со стоном вытянулся на постели и тут же уснул.

Ему опять приснился тот же кошмар: казино «Марсо», Мария и как Ефим с Верой доедают водителя машины, разбрасывая кровавые ошметки по салону…

14. Реальность

«…кто бы то ни было. История Ассоциации уходит корнями в Эпоху Взрыва, но что было до него, и почему он произошел, объясняется вскользь и очень туманно. Единственные дошедшие с тех пор свидетельства, Скрижали, не были до сих пор достоверно расшифрованы и версий того, что же тогда происходило, было столько же сколько версификаторов. Ознакомиться со всеми версиями можно было лишь выйдя к Последней Черте, вкусив Причастность Посвященных и получив высокое разрешение из рук главы Высшего Совета Ассоциации — Совета Координации. Его называют здесь Светлейшим или Последним Председателем. Последний потому что он сменяет предыдущего, так же, как сменят его, когда он решит уйти за Последнюю Черту к Говорящему что-то.

Существует Канон, включающий двадцать авторов, обязательный для достигших Последнюю Черту, но ее еще не перешедших. Но мало кто знает, что существует еще один Канон, называемый апокрифическим. Вместе они составляют Большой Канон, доступный лишь самым высшим иерархам.

О существовании Большого Канона не дано знать никому, даже членам Синклита. Лишь удостоенный избрания в Совет Координации получает доступ к этому документу — Апокрифу. Поэтому для подавляющего большинства это легенда, даже миф, в который уже или еще не верят. Что-то вроде фокуса для заманивания: продвигайся дальше, узнаешь! — или, скорее, обмана зрения, как с горизонтом: сколько ни приближайся, не достигнешь, потому что никакого горизонта нет, как нет и этого будоражащего нечто.

Официальная история Ассоциации излагается в Малом Каноне, хотя никто его так не называет, чтобы не соблазнять малых сих «идущих тропой обучения». Все равно Последнюю Черту достигает только десятая часть идущих, а пересечь ее могут лишь единицы. Эти единицы и составляли высшую власть Ассоциации — Совет Координации. Об оставшихся за Последней Чертой у Говорящего Что-то сведения очень туманные и даже противоречивые.

Малый Канон коротко сообщает, что во Вторую Эпоху Взрыва Ману с двумя сподвижниками Таном и Даном основал Ассоциацию. Про Первую Эпоху Взрыва не говорится ничего, кроме того, что был взрыв, который длился целую эпоху и не позволял Ассоциации организоваться, так как энергия еще не могла обрести форму.

С Третьей Эпохи Взрыва начинается бурный рост Ассоциации, который замедлился только в последние эпохи. К тому времени три мудреца уже давно перешли Последнюю Черту, но в силу величайшего милосердия иногда появлялись перед учениками и наследниками, надолго уединяясь со своими преемниками. С начала Четвертой Эпохи основатели Ассоциации перешли раз и навсегда к Говорящему Что-то. А кто он такой этот Говорящий Что-то? И что он говорит?.. Неофиты и адепты могли только, открыв рот, внимать туманным рассказам об этом.

Четвертая Эпоха Взрыва знаменует расцвет Ассоциации. Все процессы Постигаемой Реальности, объясненные Ману, подчинены контролю Синклита Иерархов, который включал в себя уже более ста членов. Ряды иерархов тогда стремительно пополнялись. Это была эпоха всеобщего энтузиазма. Постигаемая Реальность, объясненная и расписанная, контролируемая и развиваемая, казалась простой и даже домашней. В это же время на основе расшифрованных законов Ману научились удваивать пространства, а потом и индивидуализировать по своему усмотрению.

Резко возросло и число ушедших за Черту к Говорящему Что-то, хотя на самом деле никто не может со всей ответственностью сказать, что именно туда. Уходили, а куда, можно было только надеяться, что к Говорящему…

Но когда наступила Пятая Эпоха, возникли настоящие проблемы с новыми пространствами-реальностями. Стало происходить то, о чем предупреждали старики, новые реальности перестали быть управляемыми, а самые смелые говорили, что они перестали быть и постигаемыми. На окраинах Ассоциации стало происходить нечто непонятное. По слухам там царили «мерзость и запустение». В новых реальностях стали пропадать не только вновь обученные сайтеры, но и опытные профессионалы, там пропадали даже высшие чины Иерархии. И это было самое непонятное.

Самым же страшным в новых пространствах была непостижимость трансформации, убивающей все живое и в то же время порождающей, к ужасу даже закаленных воинов Ассоциации, отвратительных аборигенов. Обладающие минимумом интеллекта эти твари в то же время были необычайно мощны и плодовиты. В некоторые периоды они прибывали в невероятных количествах. Откуда? Как?.. Сами ли новые пространства рождали этих чудовищ или они приходили из Ничто? Это было загадкой. Тогда и было дано название этому явлению — Дно, для многих это было хуже, чем Ничто, с Ничто все-таки как-то смирились: раз есть Что-то, то — чего ж вы хотите? — должно быть Ничто! Но с Дном мириться не хотелось, было страшно, оно наступало!

На окраинах Ассоциации с конца Пятой Эпохи шла почти непрекращающаяся война. Война шла с переменным успехом, то разверзаясь кровавой мясорубкой, то стихая длительным перемирием, когда казалось, что хотя бы равновесие достигнуто. Большинству это кажется до сих пор. Равновесие преимущества, так назвал Синклит этот период. О победе, более или менее убедительной, а тем более окончательной, говорили только записные оптимисты, безумцы и те, кому говорить такое было положено по штату…»

«Людские ресурсы Ассоциация черпает из своих провинций. Набор неофитов происходит только из старых, проверенных Постигнутых Реальностей. Исключения редки и зависят от чрезвычайных обстоятельств, даже феноменальные способности кандидата из новых Реальностей вряд ли могут открыть ему дверь в Ассоциацию (тем более, в ее управление), если за ним нет авторитетного поручительства. Это объясняется все тем же тщательно скрываемым страхом перед Дном — Томбром. Иногда его проникновения в Ассоциацию обнаруживались обескураживающе близко к метрополии.

Только Реальности, хранящие в этом отношении «девственность» от посягательств Дна, могли и могут поставлять учеников для Ассоциации. Это негласный закон. Негласный, потому что может вызвать недовольство иерархов остальных реальностей. Но в этом есть резон: Реальности, хоть раз «оплодотворенные» Дном, вели себя как попало и их аборигенам веры не было: кто знает, чья там кровь?.. Не хватало еще ввести со временем в Святая святых, Синклит, исчадие Дна!..»

«Ассоциация являлась определяющим фактором жизни любого существа на этой стороне, просто самим своим существованием. Обозреть всю ее историю, определить пределы ее влияния, осмыслить принципы этого влияния и включенность её во Взрыв не мог, пожалуй, ни один индивидуум, пока не преодолевал Последнюю Черту. А там, за Чертой, кому она нужна эта Ассоциация?)))

…Школа была грандиозным зданием, как и Дворец Синклита, как же — Альма-матер! Остальные строения были бы обычны для любого другого города Ассоциации, если бы не были построены из прозрачного ячеистого материала — небольшие коттеджи, легко меняющие по желанию обитателя планировку и типоразмеры с пульта управления…»